Александр Уваров • Ужин в раю • russkiy drive • 24.06.2004
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем?— и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Пресса
Борис Брух. Александр Уваров “Ужин в раю” (МК-Воскресенье)
Страшно попасть в руки Бога Живого. И даже в руки кого-либо из ангелов. Абсолютно раздавленный совершённым собственными руками чудовищным преступлением, неудавшийся самоубийца может молить только об одном. Дай мне Бог лишиться разума. И кажется мольбы услышаны. Приходит некто, называющий себя Ангелом и пожалуйста – разум мёртв. Но как выясняется это только начало. Оказывается и ангелы и прочие высшие силы собственно говоря и конструировали этот мир, чтобы питаться болью. Это «махнёмся не глядя» – мы вам возможность существования и что захотите, вы нам боль, для энергетической подпитки – это и называется любовью. И запутавшись в догадках о возможной реальности происходящего через кровь и нечистоты несчастный безумец пробирается к местам вечного успокоения. Такое преломление древнего как мир принципа: что внутри, то и снаружи. Как страх и отчаяние скопившиеся внутри начинают творить окружающую действительность по своему образу и подобию. Обрывки молитв, священных текстов, лежавших в основании нашей культуры, расхожих религиозных представлений, всегда готовых прийти на выручку в трудную минуту и придать хотя бы подобие устойчивости существованию, словесные формулы – все они по прежнему кишат в лишенном разума сознании, но при соприкосновении с деформированной ужасом реальностью порождают чудовищ. Так жуткий мистический триллер оказывается в одном флаконе с психологической драмой о бесприютных ландшафтах убитой души.
Валерий Иванченко. Сладость отчаяния
На книге Александра Уварова “Ужин в раю” есть номер: 02. Серия “Русский драйв”, издательство “Ультра. Культура”. На самом деле, книга первая, больше таких в этом издательстве не было. Это пронзительный, страшный, богохульный, святой, жестокий и сентиментальный роман о человеческой любви и боли. И новый, кощунственный вариант теодицеи (оправдания бога, невиновного в страдании человеческом).
Ретроспективное повествование ведет человек, прикрученный проволокой к металлическому столу и с нетерпением дожидающийся мучительнейшей казни. Его история начинается с аффективного убийства единственной любимой (лишь ближе к концу станет ясно, что он взял на свою совесть несчастный случай). В безумных бегах, на трассе, он встречает человека со сверхъестественными способностями, представившегося ангелом небесным. Начинается их совместное странствие, в которого ангел сначала сдирает заживо кожу с жалкой обманутой проститутки, потом поит алкаша, чтобы выдавить глаза и изрезать его осколком бутылки. С собой он носит портфель с инструментами: набор ножей, наручники, ножовка. Попутно ерническим, доходчивым языком раскрывает герою картину мироздания: “Нужно было создать мир, населенный великим множеством существ, наделенных сознанием. И наделить их душами, которые после гибели каждой из частиц этого мира возвращались бы к нам с самым подробнейшим отчетом о жизни этой частицы… Господь захотел слиться с каждой живою душой… Он попробовал боль созданной нами Вселенной. И случилось самое страшное, что только могло случиться! Он пристрастился к ней!” Любовь – это сострадание. Значит, состраданию нужно страдание, чтобы было чему сострадать? Иначе сострадание пожрет само себя?
Только что я прочел сатанинский роман Александра Лидина “Запах смерти”, о том, как человеческой болью питаются демоны. В этой книге болью лакомится бог и его приближенные.
А вот о вознесенных заживо праведниках: “Счастлив тот, кто в раю не был. Счастлив тот, кто живым в руки Господа не попал. А кто попал – тому < …>. Медленный и мучительный. Господь он кто? Творец! А Творец не может не творить. А творчество – это такая страшная вещь… Руки и ноги отрезают. В кипятке варят. Смолой обливают. Кожу сдирают… Инженерные разработки, эксперименты. Подключат бывало, кого-нибудь к кислородному аппарату, чтобы не задохнулся в райской атмосфере и не скопытился прежде времени – и давай экспериментировать. У одного праведника… или святого почти всю кожу со спины сняли. Постепенно. Кусочек за кусочком. Долго снимали. Почти два столетия. Как он кричал, бедный! Как молился!” “Господь любит всё сущее во всех мирах! Но любовь должна насыщаться болью. Болелюбовьболь! Скажи, можно ли любить существо, не испытывающее боль? Не способное её испытывать?”
Герой идет за ангелом-садистом, зная, каким будет его конец. Он приглашен на ужин в раю, где из него приготовят деликатесы боли. Но ему надо любым путем бежать из этого мира и ему нужно хоть такое искупление.
“Значит, чтобы не попасть на ваш пир, надо только избавиться от любви? И от страха? – Только? Да, только и всего. Существа без любви и страха для нас невидимы. Мы не можем добраться до них. Но… Избавиться – почти невозможно”.
Такая вот проповедь буддизма, как кажется. Но концовка переворачивает сюжет.
Сначала глумливые, замаскированные под людей существа сообщают герою, что он был медиумом. Ведь духи нематериальны, и все случившиеся ужасы были бы невозможны без его участия. А потом, распятый на металлическом столе, он достается богу. Господь оказывается мерзким, суетливым старикашкой в кожаном фартуке, с набором хирургических инструментов, предназначенных для мучительного извлечения из жертвы души. “Да и я не знаю ничего, -говорит этот бог. – Знаю только, что душа умирает. А куда она девается, после смерти – не ведаю. Может, у души есть еще какая-то душа?” “Я ведь живу здесь, на Земле. Уже очень, очень давно. Я не знаю, как можно выбраться отсюда”.
В муках герой понимает то, о чем давно догадывался: его просто морочили и жрали бесы. На последних страницах он встречается с любимой, обреченный сотни лет проводить с ней один и тот же последний вечер. Эта невыносимая вечность – не рай.
Пересказ глуп, цитирование бесполезно. Все это создает ложный и примитивный образ этой дикой, но по-настоящему цепляющей истории. Поверьте, книга, действительно хороша. Ведь главное в ней – не лихой сюжет, черный юмор и шокирующие умозрения, а больная миром личность автора и точный язык, мечущийся между матерным стебом и щемящей чистой прозой.