Ник Кейв • Король Чернило. Том I • поэзия • 24.09.2004

Ник Кейв — один из наиболее одаренных представителей современной музыки. Он давно уже стал культовой фигурой и для поклонников поп-музыки, и для ценителей высокой поэзии. «Король Чернило» и «Король Чернило II» Ника Кейва отражают разные стороны творчества поэта — это тексты песен (как записанных им альбомов, так и тексты, которые не вошли в его альбомы или были написаны для других музыкантов), тексты, которые Кейв писал к фильмам Вима Вендерса, его короткие пьесы и эссе.

Сборник переводов Ильи Кормильцева, Ильи Маркина, Александра Касьяненко, Павла Гончара, Елены Клепиковой. Под редакцией Ильи Кормильцева

Сборник переводов Ильи Кормильцева, Ильи Маркина, Александра Касьяненко, Павла Гончара, Елены Клепиковой. Под редакцией Ильи Кормильцева

Юность монстра (Эдуард Конь, Книжное обозрение, 19.11.2005)

Рок-н-ролл, как было подмечено еще в прошлом столетии, – мертв. Рок-певцы в подавляющем большинстве развлекают тинейджеров, рекламируют ширпотреб и упиваются визгами девочек-фанаток. Время героев прошло – кто-то умер, кто-то продался… Впрочем, выжил один мастодонт. Зовут его Ник Кейв. Четырнадцать раз побывав в героиновой коме, несколько раз в тюрьме и бессчетное число раз в клиническом запое, сейчас он жив-здоров, чего и всем желает. Вот даже дождался перевода своих книг на русский язык.

Собственно, роман “И узре ослица ангела Божия” появился у нас еще в 2001 году. Теперь дошла очередь и до сборника “King Ink”, в русском варианте разделенного на два тома. Издателям удалось найти предельно адекватный перевод его названия – “Король Чернило”.

Затея с переводом кейвовских стихов и текстов песен, надо сказать, откровенно дерзкая. Перетолмачивать их на русский порою так же сложно, как “дыр бул щил” Алексея Крученых – на тот же английский. Чего стоит хотя бы вот это:

О-о-о-о-о-о-о-о-о-о,
мертвяк Джо
О-о-о-о-о-о-о-о-о-о,
мертвяк Джо
Вся твоя машина всмятку
Вся твоя машина всмятку
Вся твоя машина всмятку
Мертвяк Джо

И так далее, в том же духе. Собственно, сам Кейв, впервые появившись на одном из российских телеканалов лет десять назад, этого самого “Мертвяка…” зачитал по-английски и стал похваляться: мол, по-русски это никогда не выйдет, поскольку перевести, мол, невозможно. Оказалось, возможно, да еще как! Конечно, переводы оказались во многом вольными, но назвать это недостатком невозможно. Никак иначе изобилующие слэнгом текстовки, изложенные ко всему прочему на австралийском диалекте, на русский и не переведешь. Получается, в целом, занятно. Пропадает впечатление “иностранности” текста.

….ах, кукла-пупс
мне нравится
да в меня никак
не влюбится
пупс пупс пупс пупс
пупс пупс пупс
Брал ее я в руки подлые
А она мне верила,
она верила…

Теперь о том, что же именно входит в книгу. Большую ее часть составляют тексты песен из альбомов 1981-1986 годов. Но не следует искать строгого соответствия с пластинками. Например, цикл “Your funeral, my trial” (1986 г.) открывается “Черной Жанной” (“Crow Jane”), которую Кейв исполнил лишь спустя десять лет, а заканчивается “Креслом милосердия” (“Mercy Seat”), каковое обрело музыкальную форму также не сразу. Поэтические циклы перемежаются прозой, публицистикой и драматургией. Короткие – в основном в одну-две странички – пьесы вызывают стойкие ассоциации с Беккетом. Притом с порядком спятившим Беккетом. А вот новелла “Слепой Лемон Джефферсон” уходит своими корнями к “Хижине дяди Тома”. Публицистика в первом томе “King Ink” представлена небольшим эссе “Занозы души”, где Кейв активно нахваливает немецкую группу “Einsturzende Neubauten”.

В ранний период своей творческой деятельности Кейв приобрел устойчивую репутацию этакого рыцаря печального образа (“монстром” его признали позднее, когда в альбоме “Убийственные баллады” он, играючи, отправил на тот свет несколько сотен человек). Однако корни грядущей “чудовищности”, несомненно, кроются уже здесь, в этих, казалось бы, даже слюнтяйских текстах, где Кейв то и дело плачет и норовит выпрыгнуть из окна (“От нее в небытие”). Однако на наших глазах автор ощутимо эволюционирует. Уже в цикле “Your funeral, my trial” кое-какие кровожадные поползновения начинают проглядывать, а агрессия недовольного окружающим миром автора направлена уже не внутрь, а вовне. Так что завершение этого цикла – эпический хит “Mercy Seat” (“Кресло милосердия”), где героя поджаривают на электрическом стуле, – вполне логично.

И, конечно, любой знающий человек заметит и узнает в иных стихотворных персонажах героев единственного кейвовского романа. Видим мы и Юкрида Юкроу (во всяком случае его рождение очень схоже с тем, что происходит в “Тупело”), и его алкоголичку-мать (“Черная Жанна”), и даже кобылка по имени Беда (“Кривляка”) также трагически умирает. Видим мы те же образы. Это и жуткие нескончаемые ливни, и бескрайние помойки, и неразлучную троицу зловещих воронов…

Знатоки и ценители творчества Ника Кейва, без сомнения, прочитают эту книгу с истинным удовольствием и будут с нетерпением ждать выхода второго тома, что произойдет уже достаточно скоро.

👽